Не только мир богов и мифологические сюжеты волновали воображение античных художников. Частым мотивом в мозаике были и пасторальные, жанровые, бытовые сцены, отражающие обыденную реальность.

В мозаиках перистиля Большого дворца наряду со сценами терзания и охот соседствуют мирные, вполне реалистичные сюжеты из усадебной повседневности. Вот работник собрался кормить осла, однако упрямое животное отворачивается, в то же время хитро кося глазом на предлагаемую корзинку. На другом фрагменте изображен мальчик, нежно держащий маленького ягненка.

Морды животных и сценки с их участием зачастую не уступают по живости и выразительности композициям с изображением людей и богов. В каждом образе заметно желание античного художника отразить во внешнем облике зверей какие-либо черты их характера или особенности поведения. Спокойна и статна щиплющая кустик кобыла, в то время как жеребенок пристроился к матери и кормится ее молоком, запрокинув голову. Меланхоличен одногорбый верблюд с колокольчиком на шее. На фрагменте другой мозаики закусывают удила и сверкают глазами быстро несущиеся кони.

На Вилле амазонок кроме знаменитых сцен охоты, давших название памятнику, также обнаружена композиция в рамке с изображением чернокожего юноши, ведущего зебру. Возможно, такой сюжет связан с интересом к экзотике и тягой к декоративности, присущей позднеантичной мозаике. Необыкновенная окраска зебры, тщательно воспроизведенная мастером, и мускулистая фигура погонщика в ярких шароварах безусловно радовали глаз владельца виллы.

Изображение одомашненных животных, например, коней и коз, а также прирученных экзотических зверей, таких как верблюд или зебра, отсылает к идее гармонии человеческого и животного мира, а также указывают на главенствующее положение человека, способного укротить и поставить себе на службу дикое буйство природы.

Популярным мотивом для изображения в орнаментальных цветочных бордюрах или клеймах, окружающих центральную сцену, является заяц (кролик), причем чаще всего с виноградом или другими фруктами. Зайца почитали в первую очередь за плодовитость, его образ был пожеланием или олицетворением изобилия.

Животные весьма часто встречаются и в мифологических сценах, ведь у каждого бога был свой посвященный ему зверь. Боги запрягали их в свои колесницы: Дионис выезжал на упряжке пантер или тигров, а иногда и верхом на грозном звере, Гера запрягала павлинов, а Нептун — морских кобылиц. Как мы знаем из мифов, и сами олимпийцы не гнушались обращаться в животных. В мифе о похищении Европы Зевс принял образ быка, и юная дева, очарованная его красотой и статью, дала себя увезти. В таком случае можно говорить и о переносе тех или иных качеств животных — их силу, ловкость и нрав, на заимствующих эти образы богов.

Точность и характерность в изображениях животных свидетельствует о постоянном наблюдении натуры и потрясающе развитой способности античных мозаичистов верно ухватить момент.